Визуализация /псевдо/неприкосновенности
Или немота как способность к художественному высказыванию
Или немота как способность к художественному высказыванию
«Мама говорила: те, кто говорят это свободно,
тех сажают в тюрьму…»
из статьи Анны Старобинец
«Дарт Вейдер и Лев против Путина» (1)
Санкт-Петербург. Городские библиотеки. Современное искусство.
Что может объединять город-место-высказывание? Тишина? Или ее гиперболизированные и застывающие очертания?
«Молчание – золото» – эта народная мудрость, хорошо нам знакомая с детства, сегодня многозначительна и отчетливо осязаема. И чаще применима, если кроме молчания ничего не остаётся, или оно не совсем заменяемо, или оно и есть способ ведения диалога.
Начало сезона 2022 года для современного искусства Петербурга ознаменовано событием, связанным с именем известной российской концептуальной художницы Алины Халитовой (NOT A FUNNEL group (2). 6 сентября ее арт-проект «Белый шум», состоящий из трех выставок, был представлен творческой аудитории как значимое и значительное художественное воплощение актуальной повестки дня (как бы банально это ни звучало).
Халитова, предпочитая работать с абстрактными формами и материалами разной фактуры, в это время, непростое и противоречивое для всех художников, продолжающих свою деятельность в России, берет на себя смелость высказаться на тему военных действий Российской Федерации, направленных против Украины. Она проговаривает то, о чем сегодня принято молчать (особенно в публичном пространстве). Халитова визуализирует запрет на выражение собственного мнения, которого быть не может. Именно запрету должны/обязаны следовать люди искусства (и не только), не принимающие действий российского государства по отношению к соседнему. Она выбирает не просто форму фотографии и видеоряда, но соединяет в своих работах зеркальную действительность, ее искажение, ее герметичность и несоизмеримость с тем, что происходит вовне, что остается за кадром и что происходит внутри, как отдельно взятого человека, способного к сопереживанию, так и отдельного российского города (подразумеваем – места), где каждый инакомыслящий, чья антивоенная позиция не совпадает с «общепонятной общепринятой государственной» – есть враг.
Каждое несказанное слово, каждую противоречивую мысль Халитова преобразовывает, обрамляет, придает им форму, трансформирует в отражение/блик/незавершенность – в пустоту: до-мыслие, до-чувствование.
Свои работы Халитова помещает в непривычную для художника атмосферу – атмосферу книжных полок, заполненных словами/текстами/книгами, и озвучивает каждую из трех выставок одним голосом, придавая художественному замыслу единый, не делимый на части посыл – не замалчивать замалчиваемое и наболевшее.
Выбранные петербургские библиотеки Халитова противопоставляет элитным коммерческим галереям. И это не прихоть – это уже по неволе принимаемая данность. Выталкивание из публичного информационного поля, эмбарго на любые проявления «несхожести», выбивание/выскабливание как минимум слова («война»), как максимум выражения наказуемой мысли, «выключение» из ресурса отрытого проявления антивоенной позиции привели Халитову к тому, чтобы маскировать вставочные пространства под территории «замороженных» застывших изображений или «королевств кривых зеркал». Она позволяет себе-художнице и зрителю-свидетелю наблюдать, перемещаясь от точки фокусирования и неподвижности к точке вариативности, текучести и осознания. Но принятия ли?
«Необычное место для экспозиции произведений обусловлено в первую очередь давлением со стороны государства на все публичные выставочные пространства в России. Подобные истории, к сожалению, уже привычны и касаются абсолютно всех государственных институций, включая музеи, различные выставочные площадки, а также большинство коммерческих галерей», - делится Алина.
Технически идея реализуется через простые и понятные действия. В первом пространстве с названием «Блики» в библиотеке им. Фрунзе Халитова (вместе со вторым участником арт-дуэта NOT A FUNNEL group Екатериной Предко) делает фотографии того, что изображено в окнах библиотеки (летний петербургский двор), распечатывает изображения и наклеивает на отдельные стеклянные панели, совпадающие с размером окон (точнее, стекол в оконных рамах) и оставляет так, чтобы эти изображения заменили вид улицы.
«Обманка не XVII века» – второе пространство проекта «Белый шум» в библиотеке «Современник», где Халитова наглухо запечатывает окно фотографией «вчерашнего дня», сделанной накануне, тем самым снова лишая зрителя права наблюдать за тем, что происходит за пределами помещения. Зритель может видеть только свое отражение (как и в первом пространстве). Там же на противоположной стене по центру висит картина-фотография той самой стены, на которой фотоснимок размещен, но в уменьшенном виде.
В третьем пространстве «Черный экран Малевича» Халитова и Предко снимают видео того, что отражается на каждом из четырех черных выключенных экранах, и далее, смонтировав, они запускают видеоряд для каждого экрана.
Что показано зрителю? То, что происходило за окном и то, что отражалось на экранах в стенах библиотеки несколькими днями ранее. На экранах нет и не будет четких изображений: только блики, полу силуэты, полу движения и полу жесты.
«Как «Чёрный квадрат» Малевича, знаменующий конец живописи, эти черные экраны и есть конец свободы слова в России», - добавляет Халитова.
На всех фотографиях – зафиксированное сперва на пленке, затем на бумаге – мгновение. Кадр из прошлого Халитова вписывает в момент настоящего (как с фотографией, так и с видеорядом на экранах). Не это ли – отсутствие и настоящего, и будущего?
Механизм поглощения и перевоплощения, вглядывания и обнаружения – особенный характер искусства Халитовой-концептуалиста. Здесь же этот механизм срабатывает как страх проговаривания, как уязвимость присутствия и хрупкость, но и как не отрицание момента «здесь и сейчас». Это тот самый белый шум – искусственно созданный звук, когда волны разной частоты распределены равномерно и звучат на одной громкости. Это и есть наш повседневный шум, комфортный для слуха, который воспринимается как нечто среднее между неприятными звуками и абсолютной тишиной. Но одинаково ли мы воспринимает его? Что скрывается в этом шуме? На сколько он губителен или же наоборот – целебен? Кого-то он будет успокаивать, кого-то начнет раздражать. И тогда очевидным становится наша восприимчивость к внешним раздражителям. Ведь если внутренние и внешние колебания не совпадают, мы теряем баланс, и на смену желанному расслаблению приходит напряжение/раздражение/гнев.
Чего же добивается Халитова тем, что располагает соучастника-зрителя внутри своей идеи, в той ее части, где каждый будет отражаться сам в себе, сам от себя, не имея шанса для выхода из зоны немоты?
Она показывает нам нашу степень зависимости от молчания, точнее – от его переизбытка, выявляет наши несовершенства во взаимодействии с окружающим миром. Когда этот мир настроен против всех и каждого, когда он в этой недружелюбности статичен и не откликается на нашу эмоциональную вовлечённость в происходящее, какими становимся мы? Как справляемся с отсутствием звуков и неизбежностью/немощностью/кротостью и согласием на затишье? Пасуем ли мы перед обстоятельствами или же наоборот – готовы к сопротивлению?
Через созданные пространства, в которых Халитова соединяет место/мысль/слово, и будут даны ответы на заданные вопросы.
«Мои выставки рассказывают о вынужденном молчании, как о биче сегодняшнего времени, когда неизбежное тихое противостояние – есть способность замечать тишину и осмыслять ее, не избегая разговора, осмеливаясь в этот разговор погрузиться и зафиксировать его визуально», - комментирует Алина.
Ёмкость и цельность тактики Халитовой – умение показать пустоту, в которой происходит обезличивание/обесточивание любого звучания/узнавания художественного образа: образа «ничего».
Когда любая форма нарратива, противоположная пропаганде, запрещена, когда искусно и искусственно созданная иллюзия достоверности и есть истина, тогда незримое (не очевидное) искусство становится единственно дозволенной способностью к самозабвенному погружению в действительность и созданию реакционного диалога с враждующим, но не враждебным миром.
Ю. Сафронова /16 сентября 2022 /Санкт-Петербург
тех сажают в тюрьму…»
из статьи Анны Старобинец
«Дарт Вейдер и Лев против Путина» (1)
Санкт-Петербург. Городские библиотеки. Современное искусство.
Что может объединять город-место-высказывание? Тишина? Или ее гиперболизированные и застывающие очертания?
«Молчание – золото» – эта народная мудрость, хорошо нам знакомая с детства, сегодня многозначительна и отчетливо осязаема. И чаще применима, если кроме молчания ничего не остаётся, или оно не совсем заменяемо, или оно и есть способ ведения диалога.
Начало сезона 2022 года для современного искусства Петербурга ознаменовано событием, связанным с именем известной российской концептуальной художницы Алины Халитовой (NOT A FUNNEL group (2). 6 сентября ее арт-проект «Белый шум», состоящий из трех выставок, был представлен творческой аудитории как значимое и значительное художественное воплощение актуальной повестки дня (как бы банально это ни звучало).
Халитова, предпочитая работать с абстрактными формами и материалами разной фактуры, в это время, непростое и противоречивое для всех художников, продолжающих свою деятельность в России, берет на себя смелость высказаться на тему военных действий Российской Федерации, направленных против Украины. Она проговаривает то, о чем сегодня принято молчать (особенно в публичном пространстве). Халитова визуализирует запрет на выражение собственного мнения, которого быть не может. Именно запрету должны/обязаны следовать люди искусства (и не только), не принимающие действий российского государства по отношению к соседнему. Она выбирает не просто форму фотографии и видеоряда, но соединяет в своих работах зеркальную действительность, ее искажение, ее герметичность и несоизмеримость с тем, что происходит вовне, что остается за кадром и что происходит внутри, как отдельно взятого человека, способного к сопереживанию, так и отдельного российского города (подразумеваем – места), где каждый инакомыслящий, чья антивоенная позиция не совпадает с «общепонятной общепринятой государственной» – есть враг.
Каждое несказанное слово, каждую противоречивую мысль Халитова преобразовывает, обрамляет, придает им форму, трансформирует в отражение/блик/незавершенность – в пустоту: до-мыслие, до-чувствование.
Свои работы Халитова помещает в непривычную для художника атмосферу – атмосферу книжных полок, заполненных словами/текстами/книгами, и озвучивает каждую из трех выставок одним голосом, придавая художественному замыслу единый, не делимый на части посыл – не замалчивать замалчиваемое и наболевшее.
Выбранные петербургские библиотеки Халитова противопоставляет элитным коммерческим галереям. И это не прихоть – это уже по неволе принимаемая данность. Выталкивание из публичного информационного поля, эмбарго на любые проявления «несхожести», выбивание/выскабливание как минимум слова («война»), как максимум выражения наказуемой мысли, «выключение» из ресурса отрытого проявления антивоенной позиции привели Халитову к тому, чтобы маскировать вставочные пространства под территории «замороженных» застывших изображений или «королевств кривых зеркал». Она позволяет себе-художнице и зрителю-свидетелю наблюдать, перемещаясь от точки фокусирования и неподвижности к точке вариативности, текучести и осознания. Но принятия ли?
«Необычное место для экспозиции произведений обусловлено в первую очередь давлением со стороны государства на все публичные выставочные пространства в России. Подобные истории, к сожалению, уже привычны и касаются абсолютно всех государственных институций, включая музеи, различные выставочные площадки, а также большинство коммерческих галерей», - делится Алина.
Технически идея реализуется через простые и понятные действия. В первом пространстве с названием «Блики» в библиотеке им. Фрунзе Халитова (вместе со вторым участником арт-дуэта NOT A FUNNEL group Екатериной Предко) делает фотографии того, что изображено в окнах библиотеки (летний петербургский двор), распечатывает изображения и наклеивает на отдельные стеклянные панели, совпадающие с размером окон (точнее, стекол в оконных рамах) и оставляет так, чтобы эти изображения заменили вид улицы.
«Обманка не XVII века» – второе пространство проекта «Белый шум» в библиотеке «Современник», где Халитова наглухо запечатывает окно фотографией «вчерашнего дня», сделанной накануне, тем самым снова лишая зрителя права наблюдать за тем, что происходит за пределами помещения. Зритель может видеть только свое отражение (как и в первом пространстве). Там же на противоположной стене по центру висит картина-фотография той самой стены, на которой фотоснимок размещен, но в уменьшенном виде.
В третьем пространстве «Черный экран Малевича» Халитова и Предко снимают видео того, что отражается на каждом из четырех черных выключенных экранах, и далее, смонтировав, они запускают видеоряд для каждого экрана.
Что показано зрителю? То, что происходило за окном и то, что отражалось на экранах в стенах библиотеки несколькими днями ранее. На экранах нет и не будет четких изображений: только блики, полу силуэты, полу движения и полу жесты.
«Как «Чёрный квадрат» Малевича, знаменующий конец живописи, эти черные экраны и есть конец свободы слова в России», - добавляет Халитова.
На всех фотографиях – зафиксированное сперва на пленке, затем на бумаге – мгновение. Кадр из прошлого Халитова вписывает в момент настоящего (как с фотографией, так и с видеорядом на экранах). Не это ли – отсутствие и настоящего, и будущего?
Механизм поглощения и перевоплощения, вглядывания и обнаружения – особенный характер искусства Халитовой-концептуалиста. Здесь же этот механизм срабатывает как страх проговаривания, как уязвимость присутствия и хрупкость, но и как не отрицание момента «здесь и сейчас». Это тот самый белый шум – искусственно созданный звук, когда волны разной частоты распределены равномерно и звучат на одной громкости. Это и есть наш повседневный шум, комфортный для слуха, который воспринимается как нечто среднее между неприятными звуками и абсолютной тишиной. Но одинаково ли мы воспринимает его? Что скрывается в этом шуме? На сколько он губителен или же наоборот – целебен? Кого-то он будет успокаивать, кого-то начнет раздражать. И тогда очевидным становится наша восприимчивость к внешним раздражителям. Ведь если внутренние и внешние колебания не совпадают, мы теряем баланс, и на смену желанному расслаблению приходит напряжение/раздражение/гнев.
Чего же добивается Халитова тем, что располагает соучастника-зрителя внутри своей идеи, в той ее части, где каждый будет отражаться сам в себе, сам от себя, не имея шанса для выхода из зоны немоты?
Она показывает нам нашу степень зависимости от молчания, точнее – от его переизбытка, выявляет наши несовершенства во взаимодействии с окружающим миром. Когда этот мир настроен против всех и каждого, когда он в этой недружелюбности статичен и не откликается на нашу эмоциональную вовлечённость в происходящее, какими становимся мы? Как справляемся с отсутствием звуков и неизбежностью/немощностью/кротостью и согласием на затишье? Пасуем ли мы перед обстоятельствами или же наоборот – готовы к сопротивлению?
Через созданные пространства, в которых Халитова соединяет место/мысль/слово, и будут даны ответы на заданные вопросы.
«Мои выставки рассказывают о вынужденном молчании, как о биче сегодняшнего времени, когда неизбежное тихое противостояние – есть способность замечать тишину и осмыслять ее, не избегая разговора, осмеливаясь в этот разговор погрузиться и зафиксировать его визуально», - комментирует Алина.
Ёмкость и цельность тактики Халитовой – умение показать пустоту, в которой происходит обезличивание/обесточивание любого звучания/узнавания художественного образа: образа «ничего».
Когда любая форма нарратива, противоположная пропаганде, запрещена, когда искусно и искусственно созданная иллюзия достоверности и есть истина, тогда незримое (не очевидное) искусство становится единственно дозволенной способностью к самозабвенному погружению в действительность и созданию реакционного диалога с враждующим, но не враждебным миром.
Ю. Сафронова /16 сентября 2022 /Санкт-Петербург
- https://truerussia.org/journal/starobinec
- арт-дуэт NOT A FUNNEL group: художницы А. Халитова и Е. Предко, создавшие проект «Белый шум», в который вошли три выставки в библиотеках Санкт-Петербурга.